OzzYoS

Эту группу хоронили уже множество раз. Когда в 1988 году Черный Обелиск распался в первый раз, когда в 1993 году вся русская металлическая сцена стройными рядами ушла в андерграунд, когда в 1997 году умер Анатолий Крупнов, мало кто верил, что музыканты найдут в себе силы продолжать, но Обелиск каждый раз возвращался с новыми силами и с новой музыкой. В отличие от многих коллег по сцене, Черный Обелиск никогда не выезжал на старом материале, и это в очередной раз доказал новейший DVD «Концерт в CDK МАИ». Именно он стал поводом для моего визита на студию группы, но как всегда, наша более чем часовая беседа отнюдь не ограничилась этой темой…

Давайте начнем с последнего вашего релиза – DVD “Концерт в CDK МАИ» и сингла «Ангелы». Почему вы выбрали такой достаточно необычный формат – DVD+CD-сингл? К тому же, это ведь и не очень дешевый формат для фэнов…

Данила Захаренков (бас): Ну почему – в России это, конечно, редко встречается, но в мире – в полный рост.

Дмитрий Борисенков (гитара, вокал): Дело в том, что издавать сингл отдельно смысла еще меньше. 

Михаил Светлов (гитара): У нас культура синглов отсутствует. Кто будет покупать четыре песни, пусть даже самых новых? Там могут, а у нас никто не будет этим заниматься. Один человек купит, а на следующий день весь этот сингл появится в Интернете. 

Владимир Ермаков (барабаны): Поэтому возникло большое желание выпустить сингл, но куда-то его пристроить. И для этого записали DVD. (Дружный хохот). Первый в России DVD тяжелой группы, в формате DTS.

Сколько времени заняла у вас работа над DVD? Многие музыканты говорят, что выпуск DVD занимает столько же времени, сколько выпуск полноценного студийного альбома… 

Дмитрий: Это зависит от того, учитывать ли подготовку. Записать-то недолго – все притащили, поставили, сыграли концерт… А вот технических вопросов пришлось много решить. 

Владимир: Мы в декабре начали усиленно репетировать, потому что записаться хотелось хорошо. Начнем с того, что сыграть надо хорошо. Мы даже с Мишей отдельно репетировали, вдвоем. А пока мы репетировали, административная часть группы решала вопросы технического характера. Потом уже, через полтора месяца состоялся концерт, подготовка к которому была осуществлена и со стороны музыкантов, и со стороны компании, которая ставит оборудование. После того, как состоялась запись, на одной студии мы сводили аудио, а на другой монтировался видеоматериал.

Данила:. Перед записью нами было пересмотрено много DVD, чтобы понять, как это все делается, как это должно выглядеть…

Дмитрий: Тем более, на тот момент у нас никто из тяжелых групп DVD не снимал. Единственное исключение – Ария. Еще одна проблема – это операторы. Как выяснилось, снимать концерты у нас не умеют.

Дмитрий: Те люди, которые нас снимали и монтировали – T-Studio – сейчас специально отбирают операторов для подобных съемок. Собственно говоря, T-Studio на нас потренировались.

Насколько тот факт, что вас снимают на кучу камер, влияет на вашу игру на сцене? 

Данила: Это все равно, что спросить: «А как на вашу игру влияет тот факт, что в зале столько народа?» (Смеется).

Дмитрий: В принципе, это даже легче, потому что у тебя есть дополнительный человек, который всегда на тебя смотрит и всегда на тебя реагирует. Ты можешь с ним пойти и поконтачить, скажем так. К зрителю не всегда можно подойти вплотную, расстояние бывает большое, а к оператору можно подойти и покривляться. 

Владимир: Только у меня это не получится. От барабанов никуда не отойдешь. (Дружный смех). 

В качестве бонуса на DVD присутствует рекламный ролик компьютерной игры «Адреналин-шоу». Расскажите о том, каким образом вы оказались вовлечены в работу над этой игрушкой? 

Владимир: Есть такой Иван «Нэш», который является (или являлся) директором группы Lady’s Man. Это группа у нас писалась, хорошая группа, хорошие ребята. А Иван является сотрудником компании, которая производит компьютерные игры. Они делали игру, которая могла бы стать альтернативой “Need For Speed Underground”, и хотели использовать для нее саундтрек с участием далеко не попсовых команд. Черный Обелиск выступил в качестве хэдлайнера этого проекта. Там используются песни с альбома «Нервы» (2004), но без вокала. Присутствуют на саундтреке и другие группы – к каждой трассе определенное музыкальное сопровождение. 

Теперь хотелось бы перейти к синглу «Ангелы». Во-первых, почему из всех песен Deep Purple вы выбрали “You Keep On Moving”?

Владимир: Игорь Сандлер в прошлом году запустил проект по созданию российского трибьюта Deep Purple, и мы стали одними из первых, кто записал для него трек. Нам был предоставлен список композиций, из которых можно было выбрать, т.е. те, на которые были права. Мы с Митяем и Данилой большие поклонники Deep Purple периода Хьюза и Кавердейла (наш с Митяем любимый альбом – “Come Taste The Band”), а единственная песня с этого альбома, которая была в списке – это “You Keep On Moving”. Мы обрадовались, думали, что она простая – мало текста, музыки вроде немного, но когда начали разбирать… То есть, внешне все выглядит просто, но в процессе разбора аранжировки выяснилось, что эта песня будет посложнее, чем почти любая другая.

У вас не так давно был еще один кавер – “Kingdom Come” группы Manowar…

Владимир: Это было уже давно, в 2002 году, просто трибьют вышел гораздо позже, фактически спустя три года.

А что это за трибьют? Он вроде бы вышел только в Италии, и у нас его купить проблематично… 

Владимир: Этими дисками с пометкой “not for sale” торгуют на Горбушке. А началось все с того, что нам поступило предложение от представителей российского фэн-клуба Manowar, которые загорелись идеей создать трибьют. Мы все откликнулись, но они не знали, с какими проблемами они столкнутся. В итоге только через три года этот трибьют был выпущен на итальянском лейбле. Manowar, как правило, не приветствуют кавера на свои композиции, и издание диска здесь просто невозможно. А в 2002 году мы просто прописали эту песню, сделали ее повеселее, а потом тут (в студии – прим. авт.) валяли дурака и снимали на нее видеоролик. 

“You Keep On Moving” вышел у вас совершенно официально. Но почему же тогда при переиздании старых альбомов с них были убраны кавера AC/DC (“Touch Too Much”) и Metallica (“Seek And Destroy”)?

Владимир: “Touch Too Much” входит в альбом «Стена» 1991 года, который в двух половинках находится в пятидисковом переиздании. Ситуация такова, что компания-издатель не захотела сталкиваться с теми проблемами, которые возникают при получении разрешения на выпуск этого кавера. В случае же с синглом компания Grand Records нисколько не сомневалась в целесообразности получения прав, к тому же, им помог Игорь Сандлер, который в Англии предварительно «пробил» эту идею, и вопрос этот юристы решили всего за неделю.

На концертном DVD у вас представлены только песни с последних двух альбомов – «Нервы» и «Пепел» (2002). Я понимаю, что такой выбор связан с авторскими правами, но как вы сами думаете, наступит ли такой момент, когда старые песни совсем исчезнут у вас из концертной программы? 

Владимир: Нет, старые вещи всегда будут присутствовать. Все-таки это достаточно серьезная часть нашей жизни.

Владимир: Все почему-то делят Черный Обелиск на «старый» и «новый». Конечно, та старая группа сильно изменилась по причине ухода из жизни Толика. Но что касается нашей трудоспособности, наших идей, все осталось по-прежнему. К тому же, как-то сложилось, что группа никогда не следовала какой-то одной «наруленной» фишке. Нам было бы сложно играть в других коллективах, которые следуют наработанной концепции, мы бы просто там не ужились, потому что все время хочется что-то «поковырять», в чем-то немного поэкспериментировать, только не в ущерб песням. Это очень важная составляющая Черного Обелиска.

Я так понял, что «Ангелы», заглавная песня сингла, предваряет новый альбом…

Дмитрий: На самом деле, это самая нехарактерная песня из того материала, который мы сейчас делаем. Она стоит как-то особнячком, и, наверное, поэтому ее имело смысл выносить как отдельный сингл. К тому же, это еще и баллада, и хотя она на новом альбоме будет, в его концепцию она не входит. 

Владимир: Вот здесь не совсем соглашусь. Концепция у нее есть, концепция аранжировочная. В таком аранжировочном жанре мы баллады никогда не делали. Она и ритмически отличается от всего нашего творчества, и хотя внешне она звучит достаточно ортодоксально, если вслушаться, это совсем не так. Это песня с двойным дном, как по музыке, так и по тексту, но мы всех секретов раскрывать не станем.

Я помню, что Владимир говорил в интервью, что «Пепел» – это альбом о прошлом, а «Нервы» - о настоящем. А о чем будет следующий диск? О будущем?

Владимир: А почему бы и нет? Вполне. Он о будущем, если говорить с точки зрения идей. Мы изменили многие подходы и пытаемся делать что-то новое.

Дмитрий: Если на первых двух дисках без Толика тексты написаны целиком мной, то на новом альбоме как минимум половина текстов будут чужими, если, конечно, все получится. Мы попробуем поработать с другими авторами текста. Толик же в свое время баловался классикой, да и не только. Даже Маргарита Пушкина помогала ему в одной песенке, но мы не скажем, в какой.

Она, кстати, об этом никогда не упоминает…

Дмитрий: Он просто не мог дописать один текст и отдал песню ей. Она написала текст, после чего он еще раз его доделал «под себя». 

А зачем вам нужно сейчас привлекать авторов со стороны? Многим фэнам очень нравятся тексты Дмитрия…

Дмитрий: Мы хотим немножко расширить тематику, потому что когда тексты пишет один человек, у него всегда какой-то определенный уклон в одну сторону. Хочется расширить горизонты деятельности.

Владимир: У многих групп есть четко налаженная схема, которая может дать материал, идентичный предыдущему, и ты многие годы как будто катишься по рельсам. Но если что-то хочется изменить, то нужно изменить всю концепцию создания материала, например, делать все наоборот.

Дмитрий: При создании нового материала практически ни одной песни не было сделано кем-то дома. Заготовок практически не было, разве что очень маленькие отрывочки. Все делалось у нас на базе, когда приходило вдохновение.

Владимир: Предположим, сижу я, играю упражнение на барабанах, тут прибегает из соседней комнаты Митяй с выпученными глазами и тут же пробует под это дело рифф. Или приходит Данила, что-нибудь набубнит, и у нас тут же возникает мысль, что к этому добавить. Если забыли, то туда ему и дорога, если не забыли, значит, правильная идея. Мы предварительно записали репетицию, затем сделали демо, чтобы была возможность делать какие-то выводы не на стадии записи, когда уже записаны барабаны, и «отлавливать» что-либо поздно. 

И как все эти новые подходы сказались на музыке нового альбома?

Дмитрий: Достаточно сильно, альбом будет с бОльшими «выкрутасами». Если «Пепел» был достаточно простым альбомом, там сплошная песенная форма, а альбом «Нервы» был построен исключительно на драйве, на злости и оправдывает свое название, то новый диск будет более музыкальным с точки зрения мелодики, аранжировок и так далее. Мы подошли к этому очень серьезно, все набрали определенную форму, Вова уже полгода не вылезает из-за барабанов, занимается…

Владимир: Не полгода, а полтора! (Дружный смех).

Дмитрий: Он расширил свою установку до тех размеров, когда она перестает влезать в комнату, а ведь на этом всем надо играть, и он принялся активно заниматься. (Смеется).

Владимир: Процесс нарастания инструмента происходил по одной простой причине: когда моя мысль хотела куда-нибудь шлепнуть, а шлепнуть было некуда, я начинал нервничать.

Дмитрий: И чтобы он не нервничал, пришлось покупать ему всякие железочки. (Смеется). На самом деле, это помогает расширить возможности. Мы как раз вчера об этом говорили – когда у тебя стоит хэт, две тарелки и два барабана, ты в процессе игры сможешь сделать только «чух-чух-чух-бах, чух-чух-чух-бах». Все получается слишком тонально однообразно. 

Владимир: Вот если с большого сета на маленький переходить, тогда будет уже хорошо. Так что здесь свои хитрости. Ну а про гитаристов мы говорить не будем… (Смеется).

Кстати, меня всегда интересовало, кому и как пришла в голову мысль использовать в музыке Обелиска примоченную и непримоченную гитары параллельно?

Владимир: Когда мы работали над песней “We Got Enough”, Толика очень впечатлил INXS, и эталоном чистой фанковой «брякающей» гитары был именно звук INXS. Их песня (“I Need You Tonight” – прим. авт.) использовалась даже в заставке какой-то передачи, так что постоянно была на слуху. А потом появились группы Mordred и Living Color, и так мы и выработали концепцию сочетания «чесовой» и чистой гитары. Это именно то, что повлияло на звучание альбома «Еще один день» - ведь в «Стене» в этом ключе была сделана только “We Got Enough”. 

Дмитрий: Это все-таки вносит тональное разнообразие в музыку. А сейчас уже пошли группы типа Mudvayne, которые делают такое, что вообще непонятно, каким образом делается. При таком бешеном драйве как они добиваются того, чтобы каждый инструмент было слышно? Так что нет предела совершенству. Или возьмем Machine Head – не самая любимая мной группа с музыкальной точки зрения, но как это все записано! 

Студия Черного Обелиска сейчас очень востребована, я постоянно встречаю упоминания о ней в выходных данных самых разных альбомов. Как у вас получается совмещать дела группы с занятостью в студии?

Дмитрий: Это тяжело, потому что работа на студии отнимает очень много времени, но, в то же время, это помогает. Во-первых, ты видишь чужие ошибки и не делаешь их, во-вторых, у тебя постоянная музыкальная практика, ведь периодически приходится кому-то что-то «подписывать», подпевать и так далее, да и практика в работе на студии имеет непосредственное отношение к твоему собственному альбому. Когда ты начинаешь писать себя, ты уже все знаешь.

Владимир: Да, только получается порой все наоборот. Только мы отпишем альбом, как все наработки этого альбома достаются другим.

Дмитрий: Мы перед каждой своей записью делаем какие-то студийные эксперименты, выходим на новый уровень, а потом это получают другие уже в виде наработанного процесса. 

Дмитрий, я заметил, что Вы появляетесь в качестве гостевых музыкантов на очень многих дисках, которые Вы записывали (например, на альбомах Moray Eel или Lady’s Man). С чем это связано? Ребята что-то не могут сыграть сами, или же это скорее рекламный ход с их стороны?

Дмитрий: По-всякому бывает. Когда ты в тридцатый раз нажимаешь кнопочку и просишь спеть «тра-ля-ля-ля», а человек не может, ты говоришь: «Иди сюда, нажми кнопочку, а я пойду и спою за тебя». А некоторые просятся: «Сыграйте хоть пару нот, просто отметьтесь». Или к нам приходят очень неплохие коллективы, очень неплохие музыканты, но для них это первая запись, и понятия о том, как работать в студии, какие должны быть аранжировки, у них просто нет. К сожалению, такова основная масса. Если 10-15 лет назад, когда коллектив приходил на студию, он четко знал, что будет писать, как писать, и какой звук у него должен быть. Музыканты понимали, что это очень серьезная работа, которая стоит серьезных денег, ведь тогда любая аналоговая студия начиналась от 20 долларов, причем в ценах тех лет. 

Владимир: А сейчас начинающие группы зачастую безграмотны, они думают, что в студии можно все. «Сыграй гамму, а мы нарежем», – у них мысли из этой серии. Поэтому начинаются проблемы. Они представляют себе процесс так: пришли, записали все кусками, потом один кусок с другим склеили и все, что нужно, подтянули. «А что, кроме двух гитар, можно еще и третью, и четвертую прописать?» Вопрос аранжировок люди изначально даже не продумывают.

Вы пишете у себя всех желающих, или есть какие-то коллективы, которым вы отказываете? 

Дмитрий: Бывает, отказываем. Иногда человек приходит, и видно, что не надо с ним связываться. 

Владимир: Приходит коллектив, и ты видишь, что они представляют себе только процесс записи репетиции. «Включите нам все микрофоны, мы запишемся и уйдем». При этом они в полной уверенности, что гитара должна быть Ibanez, что лучший усилитель – это Marshall, и что продюсер может им сделать любой звук, какой они захотят. Например, «я хочу звук, как у Metallica?” А у тебя гитара, как у Хэтфилда, у тебя датчики, как у Хэтфилда, у тебя усилители, как у Хэтфилда? И играешь ты, как Хэтфилд, и пишешь такие же песни? Вот такие бывают ситуации. К тому же, мы ограничены во времени, у нас очень плотный график, порой даже в ущерб самим себе. Но мы стараемся все-таки построить работу так, чтобы в первую очередь решать свои задачи.

Вернемся к вопросу о совмещении различных занятий. Данила и Михаил параллельно с Обелиском долгое время играли в группе ЭСТ, но в этом году оттуда ушли. Не хватает времени на две группы?

Данила: Время – одна из причин. 

Хорошо, не будем углубляться в этот вопрос. У вас достаточно насыщенная жизнь - студия, группа и так далее. Однако, судя по текстам альбома «Нервы», настоящее видится вам в очень мрачных тонах. С чем это связано? 

Владимир: Нуу, должен же человек хоть раз высказаться! 

Дмитрий: На самом деле, меня много чего не устраивает в жизни. Альбом «Нервы» – это вопрос отношения к жизни.

Владимир: Его обложка говорит сама за себя – годы идут, но скотство, хамство и быдлячество не проходят. Человек не меняется в зависимости от того, в каком веке он живет. Он какой был, такой и есть, и технический прогресс совершенно не влияет на образованность и прочие качества людей. 

Дмитрий: Если у человека в доме стоит компьютер и есть Интернет, это еще не говорит, что человек умный. Зачастую как раз наоборот, потому что все сводится к общению с железками, а не с людьми. Корпоративный кодекс заменяет общечеловеческий.

Владимир: В отличие от меня, Митяй иногда смотрит телевизор. Я ему всегда говорю: «Не смотри!»

Дмитрий: А о чем писать тогда? Ты тогда вообще не будешь знать, что в жизни творится. Ведь о цветочках не будешь петь в жесткой музыке. Можно, конечно, гроулингом спеть: «Ой, березка, ой, рябина…» - это будет забавно, но не более того. 

Вопрос о песне «Поздно» – что бы вы хотели больше всего изменить в карьере Черного Обелиска, если это было бы в ваших силах?

Дмитрий: А в силах ли это? Тот же Толик все знал, но продолжал делать. Человек прекрасно представлял, чем для него это кончится, это был вопрос времени, но он ничего с этим не делал. Мы, как могли, пытались повлиять на этот процесс, но… Кое-каких вещей я бы сейчас не сделал, но, как говорится, «знал бы, где упаду, подстелил бы соломки». Опять же, мы тогда были молоды, а некоторые вещи понимаешь только со временем.

Владимир: Я бы в себе дури в те годы поубавил значительно. (Смеется). 

Интересный момент – на альбоме сразу же за песней «Поздно» идет композиция «Дай мне шанс». Вы хотели рассмотреть ту же ситуацию с другой стороны?

Дмитрий: По сути, это как раз то, о чем мы говорили.

Владимир: «Поздно» – это рассказ об уже свершившемся, а «Дай мне шанс» - возможно, все еще и будет хорошо.

Дмитрий (смеется): Хотя там перспектива у чувака совсем никакая. «Дай мне шанс, и я начну все снова» - это же можно двояко понимать. Что ты начнешь? По-новому жить или продолжать так же?

Не кажется ли вам, что песня «Сука» – это слишком резко для Черного Обелиска? Ведь многие считают, что у «старого Обелиска» такая песня никогда бы не появилась…

Дмитрий: Но ведь у Толика была такая песня, как «Про любовь»! Там все то же самое, но в более мягкой форме. Возможно, сейчас свою роль сыграл возраст, да и просто, скажем так, навеяло. Причем ко мне порой приходят взрослые мужики и говорят: «Знаешь, это любимая песня моей жены!» (Дружный хохот). 

Песня «Другие герои» – это новое обращение к теме, поднятой в песне «Игрок»? 

Дмитрий: Это старая песня, написанная, когда мы с Данилой еще играли в Тризне, хотя она в дальнейшем была немножко подкорректирована. Это мои первые литературно-поэтические опыты. В принципе, наверное, тема та же, что и в «Игроке». Я был очень удивлен, когда таких людей увидел в реале. Это ведь не придумки – действительно существуют люди, которые ради азартных игр тащат из дома все подчистую. 

Кстати, про Тризну. Когда Черный Обелиск и Тризна выпустили совместный альбом «Песни для радио» (1999), для вас он стал прорывом, о группе тут же вспомнили и заговорили. У Тризны, к сожалению, этого не получилось. Почему?

Дмитрий: Дело в материале. У Тризны были только заново переписанные старые песни, а у нас новый материал. Да и изначально известность у группы Тризна и у группы Черный Обелиск была разная. 

Владимир: Я считаю, что дело в качестве песен. У нас на сингле были четыре песни, которые люди не вынимали из магнитофонов, а на другой стороне был материал на английском языке, и все-таки не песни. Это такой old-school-thrash, очень на любителя. Если бы мы тогда записали какой-то мега-навороченный материал, который никакого отношения к старым песням не имеющий, у нас был бы аналогичный результат.

Дмитрий: Мы все пришли к мнению, что группа должна трансформироваться, но не такими резкими скачками. Если мы сегодня играем рок, а завтра какой-нибудь арт, никто бы этого не понял. Слушателя надо воспитывать, это понятно на примере многих наших старинных групп – Мастер, Ария и так далее, которые сформировали и воспитали свою публику. 

Дмитрий, насколько я помню, вы с Тризной записали альбом, который так и не вышел…

Дмитрий: Да, он назывался «Затмение». Некоторые песни с него потом пошли на «Пепел».

Владимир: Это все равно материал «митяевский», классических тем Тризны там не было. Был просто материал, который получился в процессе сотрудничества Митяя и группы Тризна.

Дмитрий: В Тризне я попытал себя как вокалист и как автор - поскольку текстов у нас не было, а у Кости (Константин Селезнев, гитарист Тризны – прим. авт.) они получались очень сопливые, я, так сказать, «потренировался на кошечках». (Смеется). Тризна – коллектив совершенно другой, с другим материалом, другим пониманием музыки и другим подходом ко всему. Я, на самом деле, так и не привык к этой группе. Поскольку у меня опыта было чуть больше, я пытался привить какие-то фишки, какое-то другое мышление, но у меня во многом не получилось, и реализовать свои идеи мне было сложно. Костик – хороший гитарист, но… Сейчас они записали альбом проекта Фактор Страха, народу вроде нравится, но я, если честно, плохо это понимаю. На мой взгляд, материал чуть-чуть сыроват, хотя это простительно. Они поставили себе слишком высокую планку, и перепрыгнуть ее очень сложно. Неизвестно, не будут ли отторгнуты те тексты, которые присутствуют на этом альбоме, они все-таки очень специфические. И, на мой взгляд, с аранжировками там перебор. Но это, опять же, дело вкуса.

Насколько легко Вам дался переход от роли гитариста к роли фронтмена?

Дмитрий: Тяжело. Во-первых, когда ты поешь, сложно играть на гитаре, и наоборот. (Смеется). Чем сложнее музыка, тем сложнее все это сочетать. Попробуй одновременно писать на листе бумаги и кататься на лыжах.

Данила: Говорят, Юлий Цезарь умел делать сразу три дела – сидеть на веранде, пить чай и гонять мух. (Дружный смех).

Владимир: Одно дело, если ты занимаешься этим изначально, как, например, Джедди Ли, который с самого начала играл сложные вещи на басу, пел и ногами умудрялся нажимать на клавишные. Митяй же большую часть своей музыкальной карьеры был гитаристом…

Данила: Ну, какие его годы? (Смеется).

Дмитрий: Плюс, когда ты гитарист, ты можешь за кого-то спрятаться. Здесь же спрятаться ни за кого нельзя. Ты мало того, что играешь на гитаре, ты еще и фронтмен.

Данила: Спрятаться если только за микрофонную стойку… 

Дмитрий: К счастью, я за нее не могу спрятаться! (Дружный смех). Многие вещи пришлось в себе поправлять – манеры, разговор и так далее. Поведение вокалиста на сцене кардинально отличается от поведения гитариста.

А что же Вас сподвигло на этот шаг? Ведь не просто же так Вы взяли и подошли к микрофону?

Дмитрий: А разве был выбор? Вову не поставишь к микрофону, Мишу ставить противопоказано, а Данила отказывается. Хотя в отношении Данилы были несколько попыток. Тем более что орет он гораздо громче меня. На одном дне рождения человек был выпивши, схватил гитару и давай петь! Даже у меня глаза на лоб полезли – пел так хорошо! 

Данила: Нет, мне тяжело. Митяй может остановиться, и его Мишенька сыграет, а меня кто сыграет?

В прошлом году в продаже появился диск «Пятница 13» с записью концерта 1992 года. Откуда возникла эта запись? Она ведь никогда не имела хождения даже на бутлегах…

Владимир: Ситуация простая: в свое время этот концерт был записан с пульта на DAT-кассету, и Алексей Иванцов, который был нашим директором с 1990 по 1993 годы, согнал эту запись на обычную кассету. Она у него где-то лежала, а потом, благодаря возможностям нашей студии, способностям Митяя как звукорежиссера и получению прав от «Мистерии Звука» на издание этого материала, это издание стало реальным.

Данила: Кстати, мы альбом «1986-88» для переиздания точно так же с кассеты мастерили. DAT-кассета тоже была благополучно потеряна. 

Есть ли надежда на официальное переиздание других старых записей Черного Обелиска, например, «Последнего концерта в Кишиневе» (1988) или «Цветов зла» (1987)?

Владимир: Есть вероятность, что будут переизданы «Цветы зла», но пока мы не знаем, как в итоге все сложится.

Его тоже придется мастерить с кассеты, или какие-то исходники все-таки сохранились?

Владимир: Исходники якобы сохранились, но я их не видел. Есть пилотный вариант с этого исходника, есть утверждение, что этот исходник существует, но пока мы этого исходника не видели.

Кстати, вопрос об одной из старых песен - «Дом желтого сна». Эта песня в разных вариантах и частях переписывалась чуть ли не четыре раза. Эта вещь имела какое-то особое значение для Анатолия Крупнова?

Владимир: Музыкальный материал для этой песни был сочинен Василием Билошицким (гитарист ЧО в 1990-91 гг.) и мной, и мы настояли на том, чтобы его аранжировка для англоязычного альбома “One More Day” (1991) и русскоязычного «Еще один день» (1992) не была изменена. Но по прошествии времени по инициативе Толика аранжировочная концепция была пересмотрена, и этот вариант появился на «Стене» 1994 года. Дальше уже появились «Дом желтого сна. Часть 2» и «Дом желтого сна. Часть 3». 

Дмитрий: А что же касается того, почему она в таких количествах расплодилась – дело в том, что песен в чисто песенной форме не так много, а это одна из них, и ее можно было активно использовать, отнести на радио, телевидение. Далеко не со всеми песнями можно было это сделать по причине их длительности или забойности. Когда они выходили, было такое время, когда при слове «рок-музыка» многие двери просто закрывались перед твоим лицом.

Я часто спрашиваю у музыкантов про ситуацию на российской металлической сцене в 1993 году. В первой половине года тяжелая музыка шла в гору, группы издавали альбомы, приезжали западные звезды, печатались журналы. А во второй половине года резко начался спад – концерты кончились, журналы закрылись, а группы ушли в подполье. Что же произошло?

Владимир: Во-первых, стали привозить большое количество проходных коллективов, и рок-концерт перестал быть событием. Во-вторых, любое направление музыки развивается витками, и у него бывает период упадка -–два или три года. Как раз это и произошло с металлом. 

Дмитрий: В-третьих, перестройка больше не нуждалась в товарищах рокерах, она нуждалась в ком-то, на ком можно бабки зарабатывать. За время перестройки новые вкусы не привились, а старые вообще сгинули в никуда. Музыка ушла в клубы, а в клубах «железка» не нужна. Большие рок-концерты проводить стало невыгодно, потому что это дорого, а зачем вкладывать в рокеров большие деньги, когда можно вытащить на сцену какую-нибудь голую певичку, заставить ее петь «под фанеру» и заработать в десятки раз больше? 

Владимир: Хороший концерт требует куда больших затрат на оборудование, на постановку, денежная прогрессия очень большая, а отдача мизерная. Чтобы отбить затраты, надо собрать очень много народа. Для тех, кто играет «под фанеру», все гораздо проще – поставил мини-диск, и все. 

Дмитрий: Даже запись в нормальной студии могли сделать только жирно стоящие, толстые коллективы, а молодые коллективы вообще не могли пробиться, потому что им просто негде записаться. Попперы делали просто - брали «самоиграйку», забивали ее, затем сгоняли ее вместе с вокалом на какую-нибудь кассеточку, и все, запись готова. Процесс очень дешевый. Это сейчас нас в какой-то степени уравняли компьютеры. А тогда наложилась масса негативных факторов. На самом деле, на минус все пошло не только у рокеров. Я это знаю, потому что после распада Обелиска в 1996 году я пошел в прокатную фирму к Юрию Соколову и проработал там год. Я на многое посмотрел, и у меня в голове многое провернулось… 

Я не хотел бы дальше углубляться в историю Черного Обелиска, тем более что она достаточно подробно расписана на вашем сайте. Но почему представленная там биография группы заканчивается 1996 годом?

Владимир: Все зависит от автора, от Максима Титова. Это его личное дело, и если он посчитает нужным написать следующую главу, он напишет. Он периодически приезжал к нам, интервьюировал нас, но он все-таки человек занятый. А специально для официоза никто писать не будет. 

Я давно посещаю ваш сайт и вижу, что контингент посетителей достаточно быстро меняется. Одно время человек является вашим болельщиком, сидит на форуме, посещает концерты, занимается пропагандой группы, а потом вдруг пропадает. На его место приходят другие люди, но и они через некоторое время исчезают… 

Владимир: Ну а у кого по-другому? Люди со временем обрастают жизнью…

Дмитрий: Если в 14-16 лет человек думает, что «вот они рокеры, вот на них надо ориентироваться, вот вождь», то в 17 лет начинается институт, и сознание меняется достаточно четко. Сначала кажется, что «вот оно, настоящее», а потом настоящей оказывается жизнь, а музыка – это музыка.

Владимир: На самом деле, все можно объяснить проще. Люди уходят с форума, потому что им не хватает времени. Они идут работать. И только потом, когда они уже становятся состоятельными по жизни, они возвращаются. Когда человек себя в жизни поставил, он начинает возвращаться к меломании, к прослушиванию музыки и так далее.

Дмитрий: С 20 до 30 лет у человека идет период становления, а потом, когда у них все хорошо, они могут себе позволить вернуться к своим увлечениям, но уже на другом уровне.

Хорошо, а почему не обросли жизнью вы?

Дмитрий: А вот для нас музыка как раз и является жизнью. Это наша профессия, это наш хлеб, это наше все. Если это не так, то группа, скорее всего, не доживет до своего двадцатилетия. Если ты хочешь быть музыкантом, то надо заниматься только музыкой и около-музыкальной деятельностью. Если ты вечером музыкант, а утром клерк, то, скорее всего, ты клерком и останешься. Первичным, как правило, оказывается то место, где ты зарабатываешь. Надо сделать так, чтобы музыка тебя кормила.

Владимир: В творчестве перспективы размыты. В творческих коллективах нет такого понятия, как четкая перспектива роста должностей и зарплат. Будущее очень туманно, а когда человека это психологически начинает угнетать, он находит себе стабильную работу. 


Официальный сайт Черного Обелиска: http://www.blackobelisk.ru

Выражаем благодарность Татьяне Кушаковой за организацию этого интервью.

Вопросы задавал Роман Патрашов
Фото – Наталья “Lynx” Хорина
27 октября 2005 г.
20 мар 2006